Мертвый, как ты - Страница 31

Клиентура у них была высший сорт. Половина всех богачей в городе. Побывать в таких домах — все равно что мальчишке попасть в кондитерскую. Вскоре Даррен заскучал по прежней жизни. Особенно по удовольствию, какое он получал, вламываясь в чужие дома. Но больше всего ему недоставало больших денег, которые он брал в чужих сейфах.

И того кайфа, который он испытывал, очутившись в чужой шикарной спальне, где пахло богатством. Он вдыхал ароматы духов, которыми душились богатые красотки, рылся в корзине с грязным бельем, перебирал дорогие платья в шкафах, нюхал шелк, хлопок, мех, кожу… Он обожал рыться в вещах богатых женщин. Особенно в нижнем белье и обуви. От этого он ужасно возбуждался.

Богачки живут в совсем другом мире. Они ему не по средствам. Они стоят на другой ступеньке общественной лестницы.

Роскошные красотки и их мужья, набитые деньгами…

Такие красотки всегда изменяют мужьям.

Иногда аромат туалетной воды или кислый запах грязного белья напоминал ему о матери, и в нем на короткий миг зажигалось желание, которое он тут же подавлял вспышкой гнева.

Первое время ему удавалось дурачить Роуз; он врал ей, что ходит на рыбалку — в основном по ночам. Роуз спрашивала, почему он никогда не берет с собой сынишку. Даррен обещал, что обязательно возьмет, когда сынишка станет старше. И взял бы, непременно взял бы!

Но однажды февральским вечером, когда он грабил дом в Тондине, неожиданно раньше времени вернулся хозяин. Пришлось бежать через окно. Пробираясь по саду, Даррен угодил прямиком в бассейн, из которого выкачали воду. Он сломал правую ногу, челюсть и нос и вырубился напрочь.

Роуз навестила его в тюрьме только один раз. Сообщила, что уезжает с сынишкой в Австралию, а его больше не желает видеть.

Теперь он снова на свободе, но у него ничего нет. Ничего, кроме чемоданчика, который хранится у Терри Биглоу — если, конечно, Терри еще в своем логове, а не за решеткой и не сдох. А кроме чемодана, у Даррена нет ничего. Только изношенное, израненное тело да мечты, которые он копил три года, лежа на узкой тюремной койке. Он мечтал о том, как заживет, когда снова выйдет на волю…

1997

26

29 декабря, понедельник

— Я правда могу забыть, что видела твое лицо! — сказала Рейчел, глядя на него снизу вверх.

В желтом пятне света от лампочки под потолком он выглядел каким-то желтушным. Она попробовала посмотреть ему в глаза, потому что вдруг вспомнила — наверное, от страха — прочитанную в газете заметку: заложники или похищенные непременно должны установить глазной контакт с похитителем. Если между двоими людьми протягивается ниточка, связь, похитителю труднее причинить похищенному боль.

Она и пыталась хриплым голосом установить связь с этим человеком — с этим чудовищем… с этим… существом.

— Конечно можешь, Рейчел. Я что, по-твоему, вчера родился? Неделю назад, прямо на Рождество, чтоб оно провалилось? Допустим, я тебя отпущу, а через час ты уже окажешься в полицейском участке, и специальный художник изготовит на компьютере мой фоторобот. Ты ведь так поступишь, да?

Рейчел энергично затрясла головой.

— Клянусь… — прохрипела она.

— Чем? Жизнью твоей матери?

— Жизнью моей матери… Пожалуйста, дай мне воды. Очень прошу…

— Значит, я тебя отпущу, но, если ты меня обманешь и пойдешь в полицию, я явлюсь в дом твоей матери на Сарренден-Клоуз и убью ее?

Рейчел смутно удивилась. Откуда он знает, где живет ее мать? Может, прочел в газете? В душе снова зажглась искра надежды. Если он действительно прочел о ней в газете, значит, про нее уже известно всем. Ее ищут… Ее разыскивает полиция.

— Рейчел, я все про тебя знаю.

— Отпусти меня! Я не стану рисковать жизнью матери!

— Отпустить?

— Да.

— И не мечтай.

Наши дни

27

8 января, четверг

Ему нравилось находиться в этих красивых больших домах. Точнее, наблюдать за тем, что в них происходит.

Иногда, спрятавшись в какую-нибудь узкую щель, он представлял, будто надевает на себя эти дома, словно вторую кожу. Или, втиснувшись в платяной шкаф, окруженный платьями и манящими запахами красоток, которым эти платья принадлежат, и кожи их туфель, он чувствовал себя на вершине мира, как будто овладевал женщиной.

Владелицей роскошных нарядов, которые висят вокруг него. И многочисленных туфель — его любимых дорогих туфель, которые стоят на полочках.

Совсем скоро он ненадолго овладеет такой красоткой… Уже очень скоро.

Ему многое известно о ней — гораздо больше, чем ее собственному мужу. Сегодня четверг. Он следит за ней уже три дня. Знает, когда она возвращается домой и когда уходит. Знает, что спрятано в ее ноутбуке, — лапочка, она не защитила свой почтовый ящик паролем! Он прочел ее переписку с греком, с которым она спит. И снимки его видел. Она любит снимать своего любовничка — иногда в довольно откровенных позах.

Если повезет, сегодня ее любовником станет он. А вовсе не мощный волосатик с громадным инструментом.

Главное — вести себя осторожно и не шевелиться, когда она вернется домой. Особенно шумят вешалки — у нее в основном тонкие, металлические, на таких возвращают вещи из химчистки. Несколько штук он уже снял, чтобы не выдали его, и сложил на полу шкафа, а самые ближние к себе обернул тканью. Теперь остается только одно: ждать. И надеяться.

Здесь как на рыбалке. Требуется много терпения. Она, может, еще долго не вернется. Зато сегодня можно не опасаться, что неожиданно нагрянет муж.